Передо мной – не просто наброски или фотографии плодов творчества. Это следы битвы и боли, карта любви к городу. Каждый рисунок, каждая открытка, каждый плакат – это адрес, в который врезалась память Петербурга и чувства художницы Людмилы Багрянской.

В библиотеке им.Д.С.Лихачева прошла ее выставка «Душа и боль родного города». О выставке и об этом творческом человеке мы хотели бы рассказать читателям...

«Рисую я с двух лет, – говорит Багрянская, перебирая листы с изображениями старых домов, деревьев, исчезающих скверов. – Но всегда была больше прикладником. Фарфор расписывала, брошки из сосновой коры мастерила. По образованию я библиотекарь. Из всех состояний человеческой жизни творческое состояние — самое нормальное, естественное, человеческое...» .

Искусство было тихим спутником, пока в городе не начались массовые сносы памятников — уничтожение исторических зданий.

Точкой отсчета стал дом Рогова. Первое стихотворение было именно о нём. Затем был блокадный хлебозавод на Васильевском острове. Семейная история врезалась в душу: бабушка, устроившись туда в блокаду, спасла себя и сына, но дед умер в первый же день ее работы. «Это моя первая картина, связанная с... памятью. С болью».

Хлебозавод стал "проблемным адресом" на карте художницы. В 2022 году его все же снесли...

Где-то в начале 2010-х стихи читались у Никольского рынка, на пикетах, вбирая в себя тревогу за дом Басевича, за блокадную тяговую подстанцию на Фонтанке. Последняя – еще одна семейная история: рядом жила мамина семья, дед закапывал коней Клодта с Аничкова моста в Аничковом саду, чтобы сохранить их от бомбежек. .Из этой боли родился большой стих - «Маршрут памяти». Он возник по впечатлениям от памятного маршрута группы градозащитников и блокадников 18 января 2013 года по блокадным адресам возле Фонтанки. Людмила стояла в одиночном пикете с плакатом, раздавала листовки когда из киностудии «Ленфильм» хотели создать коммерческую студию. В сборнике «Черные окна» (2015) ее творчеству посвящено около 15 страниц.

Рисунки проблемных адресов пошли следом за стихами. Она участвовала в Большом Градозащитном пленэре. Созданные тогда работы художники пытались выставить в нескольких адресах, но безуспешно – власти запрещали площадкам выставку. Наконец, на Кожевенной линии («Севкабель Порт») в августе 2024 г. удалось экспозицию открыть, но вместо двух недель, как предполагалось, продержалась она три дня – по звонку сверху и эта площадка отказала художникам под предлогом вдруг возникшей протечки. Вот так звонок сверху может все оборвать… Рисовала Людмила и умирающие дома на Васильевском, заброшки. Рисовала деревья сквера при детском саде возле Дома Басевича – еще живые, до вырубки, где Академия танца Эйфмана планирует возвести новый корпус. Писала открытые письма Борису Эйфману, пытаясь достучаться до совести. «Глазу нужен простор! - говорит она о Доме Басевича. - Сквер возле дома этот простор давал, а теперь на месте сквера возведут новый корпус Академии танца...»

Ее оружием стали не только кисть и перо. Работая библиотекарем в Купчино (куда переехала с родителями 20 лет назад, но душой оставшись в старом городе), она превращала библиотеку в штаб памяти.

«Для читателей, которые, как и я, жили в старом городе», она создавала выставки-предупреждения. Не абстрактные, а конкретные: «Голос Академика Лихачева», «Не отмалчивайтесь!», «Город, горькой любовью любимый»», выставки по тревожным адресам. К каждой – тщательно составленный список литературы, распечатки статей из интернета. «Глаза, конечно, уже стали не очень... Пришлось уйти». Но пока могла – организовывала встречи с Юлией Минутиной, Сергеем Васильевым, «Охтинцами». Библиотека стала мостом между людьми и болью города.

Ее творчество – сплав жанров. Информационные буклеты о домах (как о доме Рогова) сочетали историческую справку, фотографии и ее же стихи, объясняющие, почему этот адрес важен. Плакаты для митингов (защита скверов, митинги и марши за сохранение исторического облика Петербурга) были ламинированными, двусторонними, неубиваемыми дождем. Высоко поднимался плакат с цитатой Лихачёва: «Если мы любим свой город, мы должны сохранять облик города, созданный в значительной мере при его закладке великим Петром. В первую очередь, мы не должны строить высотные здания».

«Я - человек, воспитанный старым городом. Для меня важно сохранение его атмосферы», - отмечает автор выставки.

Особое место занял Дом Лермонтова (Садовая, 61). Людмила стала частью сообщества, встречающегося там 3-го числа каждого месяца в 19:00. «Мы начинали, когда ни о каком музее речи не шло». Этому адресу посвящен большой, пронзительный стих, который она читала на встречах и в эфирах.

Ее работы – свидетельства. Фарфоровский пост (район ее библиотеки в Купчино), виды Кадетской линии (бывшей Съездовской), берега Смоленки, Виноградовский сквер... Стихи об этом также вошли в сборник «Черные окна».

Сегодня Людмила Багрянская продолжает творить. «Это зависит от души, от духа. Душа откликается на боль». Ее тревожит агрессивное наступление «инфрамира» – зеркально-стеклянных новостроек, описанных Даниилом Андреевым, врывающихся в ткань исторического города, вытесняющих зелень. Она верит в «небесный Петербург», который откроется лишь тем, кто хранит образ старого, подлинного.

Её выставки проходят скромно, как и творческие вечера с авторским чтением стихов, посвящённых родному городу, часто - в библиотеках. Людмила переживает, что коллективные выставки картин отвергаются чиновниками, что по сути прервались конструктивные диалоги с градозащитниками.

Но она рисует, пишет, помнит. Потому что её история – это история Петербурга, написанная кистью на холсте утрат и надежды. И пока болит душа – будет рождаться новая карта, новый плакат, новая строчка в защиту старого камня и живого дерева.